«Я был тощим, без мышц и решил, что буду работать больше всех». Роналду – о том, как стать крутым

Память хранит одно воспоминание обо мне семилетнем. Оно настолько яркое, что я прямо сейчас могу представить эту картину. Оно наполняет меня теплом. Оно о моей семье.

Я только начал серьезно играть в футбол. До этого играл лишь с друзьями на улицах Мадейры. И когда я говорю про «улицу», я имею в виду не просто пустую дорогу, а действительно «улицу»: у нас не было ворот, и нам приходилось останавливаться всякий раз, когда проезжали автомобили. Я был абсолютно счастлив, играя так каждый день. Но мой отец, отвечавший за экипировку в клубе «Андоринья», подбивал меня пойти поиграть в детской команде. Я знал, что он будет по-настоящему гордиться этим, поэтому пошел.

В первый день было множество правил, которых я не понимал, но мне понравилось – я увлекся устройством игры и ощущением, которое дарили победы. Отец, с его внушительной бородой, в рабочих брюках, находился у поля на каждом матче. Он любил игру, но мама и сестры не интересовались футболом. Каждый вечер, за ужином, отец старался заманить их на футбол – прийти и посмотреть на меня. Он словно был моим первым агентом.

Помню, мы приходили домой после матчей и отец говорил: «Криштиану забил гол». А они отвечали: «Ну, круто». Но их на самом деле это не увлекало, понимаете? Потом отец приходит и говорит: «Криштиану забил два гола». И опять никаких восторгов. Они просто говорили: «О, это действительно здорово, Криш». Что же мне оставалось делать? Я просто продолжал забивать. Однажды отец пришел домой и говорит: «Криштиану забил три гола. Он был чертовски хорош. Вы обязаны пойти посмотреть на него». И все же я каждый матч видел отца в одиночестве у кромки поля.

Однажды – я никогда не забуду этой картины – я разминался и оглядывался по сторонам, как вдруг увидел маму и сестер – они сидели на трибуне. Им – как бы это сказать – было вполне комфортно: они не кричали и не хлопали, а просто махали мне, как будто я был на параде или что-то в этом роде. Хотя они выглядели так, словно прежде никогда не были на футболе, они были там, на трибуне, и это все, что меня волновало.

 

Мне было так приятно. Это так много значило для меня. Во мне словно что-то перевернулось. Я был так горд. Тогда у нас было немного денег, жизнь на Мадейре была тяжелой. Я играл в каких-то древних бутсах, которые отдал мне брат или кто-то из кузенов. Но деньги ребенка не волнуют, важно то, что он переживает. И тот день был очень эмоциональным. Я чувствовал себя в безопасности, чувствовал, что меня любят. В португальском есть такое выражение: «Любимый малыш в семье».

Криштиану Роналду и его сестра Лилиана Катя 

Я вспоминаю об этом с ностальгией, потому что тот период был очень коротким. Футбол дал мне все, но он же заставил меня покинуть дом, когда я не был готов к этому. В 11 я перебрался с острова в академию лиссабонского «Спортинга», и это было самое трудное время в моей жизни.

Мне дико размышлять об этом сейчас. Моему сыну, Криштиану-младшему, семь лет. И я все думаю, как бы чувствовал себя через четыре года, собирая его вещи перед отправлением в Лондон или Париж. Это кажется чем-то невозможным. Уверен, и моим родителям так казалось. Но для меня это был шанс исполнить мечту, так что они отпустили меня, и я отправился в «Спортинг».

Я по-прежнему жил в Португалии, но оказался как бы в другой стране. Из-за акцента язык казался мне совершенно чужим. Культура была другой. Я никого не знал и чувствовал себя очень одиноким. Семья могла позволить себе навестить меня раз в четыре месяца или около того. Мне так их не хватало, что каждый день был болезненным.

Футбол помогал мне держаться. Я знал, что могу на поле делать то, чего не могут другие дети в академии «Спортинга». Помню, как в первый раз один мальчишка сказал другому: «Ты видел, что он творит? Этот парень просто зверь». Потом я слышал это постоянно, даже от тренеров, но при этом кто-нибудь добавлял: «Да, но он слишком мелкий».

Так и было. Я был тощим, без мышц. Так что в 11 лет принял решение. Я знал, что очень талантлив, но решил – буду работать больше и усерднее всех, перестану играть как ребенок, перестану вести себя как ребенок. Я решил тренироваться так, словно могу стать лучшим в мире. Не знаю, откуда взялось это ощущение, оно исходило изнутри. Это никогда не проходящее чувство голода: когда проигрываешь, испытываешь нечто вроде чувства сильного голода, когда побеждаешь, все равно чувствуешь, что голоден, хотя и съел пару крох. Только так я и могу объяснить то, что чувствую.

Я стал по вечерам тайком выбираться из комнаты в общежитии, чтобы поработать над собой. Я становился здоровее и быстрее. И когда вышел на поле, люди, которые раньше говорили о том, какой я тощий, смотрели на меня так, словно наступил конец света.

В 15 лет я как-то обратился к партнерам по команде во время тренировки. Очень отчетливо помню, что сказал тогда: «Когда-нибудь я буду лучшим в мире». Они посмеялись. Я ведь не был даже в первой команде «Спортинга», но я-то верил и говорил абсолютно серьезно.

Когда в 17 я начал играть на профессиональном уровне, мама из-за стресса редко смотрела матчи. Она приходила на старый стадион «Жозе Алваладе», но так нервничала во время больших игр, что несколько раз теряла сознание. Серьезно, она падала в обморок. Доктора стали выписывать ей успокоительное перед моими матчами. Я говорил ей: «Помнишь, а когда-то ты не интересовалась футболом?».

Я стал задумываться о большем. Хотел играть за сборную Португалии и за «Манчестер Юнайтед», потому что все время смотрел АПЛ по телику. Я был очарован скоростями и песнями фанатов. Меня так волновала атмосфера английской премьер-лиги. Когда я стал игроком «МЮ», невероятно гордился собой, но, думаю, семья гордилась еще больше.

Поначалу я очень эмоционально реагировал на завоевание трофеев. Помню первую победу в Лиге чемпионов с «Манчестер Юнайтед». Я был просто ошеломлен. Так было и с первым «Золотым мячом». Но я не прекращал мечтать. В это же вся суть мечтаний, правда? Я всегда восхищался «Мадридом» и хотел нового вызова для себя. Хотел выигрывать трофеи с «Реалом», побить все рекорды и стать легендой клуба.

За последние восемь лет в «Мадриде» я совершил нечто невероятное. Но, если честно, со временем, титулы стали дарить мне другие эмоции, особенно это касается последних двух лет. Здесь, в Мадриде, если ты не выигрываешь все подряд, люди считают это провалом. Это ожидание величия. Это моя работа.

Но отцовство – это совсем другие чувства. Я не могу их описать. Вот почему мое время в «Мадриде» стало особенным. Я тут футболист и отец. Есть один эпизод, он касается моего сына, который я всегда буду помнить очень отчетливо. Когда я думаю об этом, меня переполняет тепло.

Это было на поле в Кардиффе, когда мы сотворили историю в финале Лиги чемпионов. Было такое чувство, что я оставил послание для всего мира. А потом мой сын оказался на поле, и внезапно, как по щелчку пальцев, мои ощущения изменились. Криштиану-младший бегал вокруг меня с сыном Марсело. Мы вместе с сыном подняли трофей, а потом пошли по полю, держась за руки. Это такая радость. Я не мог осознать этого, пока не стал отцом. Одновременно ты чувствуешь столько всего, что просто невозможно подобрать слова. Я могу сравнить это только с тем, что чувствовал, когда разминался перед игрой на Мадейре, а мама и сестры сидели на трибуне, тесно прижавшись друг к другу.

Когда мы вернулись на «Сантьяго Бернабеу», чтобы отпраздновать победу с фанатами, мой сын играл с Марселито на глазах у всех. Эта сцена сильно отличалось от моей игры на улице. Но я надеюсь, что сын чувствовал то же, что и я. Как говорим мы, португальцы: «Любимый малыш в семье».

После 400 матчей за «Реал» я по-прежнему хочу побед. Думаю, я таким и родился. Но изменились ощущения после завоевания трофеев. Это новая глава в моей жизни. На моих новых бутсах Mercurial есть особая надпись. Эти слова, прямо на пятке, – последнее, что я вижу перед тем, как завязываю бутсы и иду в туннель для выхода на поле. Это как последнее напутствие, дополнительная мотивация. Там написано – «мечта ребенка». Может, теперь вы все поймете.

В конечном счете у меня та же цель, что и была всегда. Я хочу продолжать бить рекорды в «Мадриде», хочу выиграть как можно больше трофеев. Это у меня в крови.

Но самое важное для меня за все время игры в Испании – то чувство, когда я, чемпион, иду по полю, держа сына за руку. Об этом я в 95 лет буду рассказывать внукам.

Надеюсь, мы сделаем это снова.